Громов. Хозяин теней. 6 [СИ] - Екатерина Насута

заявился. И твой, Никит, батюшка тоже. А это… и говорили они там о чём-то. Отец был доволен. Ну и передумал. Стало быть, сговорились… сам знаешь, мы-то на Урале вес имеем, а в столице на нас сверху вниз смотрят. Меня для того и отправили, стало быть, чтоб знакомства полезные заводил. Извини.

— Расслабься, — отмахнулся Орлов. — Всех сюда для того и отправляют.

— А я думал, что учиться.

— И учиться.

— Так, — прервал я. — Дальше. Собрались. Дальше. Когда ехали? Было ощущение.

— Нет. Всё спокойно. Только боялся, что опоздаем. Ну… или что рано будем, приедем, а тут никого. Потом… — принцип Демидов понял. И теперь говорил медленно. — Вы у ворот. Разговор… охранник этот и… Каравайцев.

Он произнёс и замер.

— Я его не знаю, но чувство такое, будто знаю… странное чувство. Но я ж его всё-таки знаю. Он у нас вёл один раз. Заменял. И тогда всё было нормально. Кажется. А тут нет. Что-то с ним неправильно. Не так.

— Что?

Демидов покачал головой и наморщил лоб.

— Что-то. такое вот крутится-крутится. А… и поймать не могу. Я сейчас… надо…

— Не надо, — я огляделся и выпустил Призрака, вытолкнув в коридор. — Никому ничего говорить не надо. И нет, ты не ошибся. С ним и вправду не так. Но… тут, в общем, сложно всё. Поэтому постарайся просто не приближаться. Или делать вид, что всё нормально. Даже если его узнаешь.

— Так… — глаза Орлова вспыхнули. И выражение лица сделалось таким, предвкушающим. — Ты что-то знаешь…

— Знаю, — я не стал отрицать. — Но потом. Ладно?

Глава 21

Друзья рабочие!

Горькая нужда и тяжелые подати гонят вас из деревень на фабрики и заводы: вы ищете работы, чтобы удовлетворить старшину и станового, которые с розгами требуют податей.

И вот, когда вы поступаете к хозяевам, они мало того что выдумывают безбожные штрафы, мало того что вычитают за каждую поломку в станке, — они что дальше, то все меньше да меньше норовят платить и постоянно уменьшают заработную плату. «Пусти душу в ад — будешь богат!».

Рабочему человеку защиты искать негде. Полиция всегда заступается за хозяина: чуть что — рабочего волокут в кутузку! [32]

Листовка, изъятая у рабочего Н.

Ворон вернулся более… стабильным, что ли?

Спокойным. Умиротворённым даже. Словно за время краткого отсутствия своего он каким-то чудесным образом поправил чужую личину.

А ещё притащил ведро, тряпки и тощую книжицу правил поведения, которую притворно-строгим голосом посоветовал выучить наизусть. Мы столь же притворно заверили, что вот прям немедленно этим и займёмся.

Ну или на крайний случай после завтрака.

— Позволю себе напомнить, — он ответил на шутку снисходительной улыбкой. — Что на послезавтрака у нас с вами, Савелий, планы имелись. И не вижу причин их менять. Так что жду вас у школы к одиннадцати. И очень прошу не опаздывать.

— Странно, — произнёс Демидов, глядя в спину Каравайцеву. — А сейчас вроде и ничего так. Ну, в смысле, обычно. Только звучит… знакомо так. А вспомнить не выходит.

— Не мучайся. Потом выйдет, — Орлов поднял тряпку двумя пальцами, хотя была та не так уж и грязна. — А кто умеет полы мыть?

— Все, — ответил я.

— За всех не говори. Лично меня такому не учили.

— Тогда самое время начать. Кстати, а вода тут где?

— Там я умывальни видел, — Демидов махнул куда-то в сумрак коридора. — Сейчас принесу.

С уборкой мы не затягивали. В целом в комнатах было вполне себе прилично, разве что пыли набралось да воздух застоялся. В общем, до завтрака и управились.

— Вот всё-таки не графское это дело, — проворчал Орлов, вытирая пот со лба. — Я не создан для таких лишений…

— Молчи уже, граф, — Яр постепенно успокаивался. А я вот не мог отделаться от мысли, что встречались они с Вороном раньше. И отнюдь не мимолётно. Поэтому и было ощущение неправильности. Оно ведь и у меня возникало, когда я на Ворона глядел. Если глядел пристально. Такое, будто рябь или вот ощущение, что два человека сливаются в одного.

— Графин, — Метелька поднял ведро с грязной водой.

— Почему? — удивился Орлов…

— Потому что пока не граф. Ну или не совсем граф. А маленький граф — это графин…

— Сам ты… графин, — буркнул Орлов, принимая горделивую позу. — Нет такого титула!

— Яр, — я замялся, потому что не отпускала мысль, что были они с Вороном знакомы. — Слушай… а у вас там, на Урале, революционеры водятся?

— Медведи — водятся, — вопрос Демидова удивил. — А вот революционеров нету. Чтоб такие, прям, как тут. Ну, приходили какие-то на заводы. Листовки раскидывали. Эти… прокламации. Сперва и внимания никто не обращал. А потом история такая приключилась… мужики их побили, потом ещё с полицией разбираться пришлось.

— Чего?

— Так крепко побили. Один и вовсе Богу душу отдал, а это дело такое, что и на каторгу можно… Дай сюда. Ты мелкий ещё вёдра таскать. А ты, графин, бери вон… слушай… точно! Я ж с батей тогда в больницу ходил! И готов поклясться!

— Молчи, — я оборвал Демидова. — Извини, Яр. Не здесь. Давай, после завтрака в беседку? Если быстро позавтракаем, то пару минут перетереть будет. А здесь лишнего ботлать не след.

Потому как пусть и не почуял Призрак посторонних артефактов, но мало ли. В беседке всяко спокойней.

— Это если Георгий Константинович отпустит…

Отпустил.

Он вообще сделал вид, что ничего-то этакого, особенного, в нашем появлении и нет. И уже само это равнодушие показалось мне подозрительным донельзя.

Нет, с этакой жизнью я точно параноиком стану. А вот сразу после завтрака, который проходил в почтительном молчании, подозреваю, ввиду присутствия Георгия Константиновича, в оба глаза бдящего за порядком, и Шувалов появился.

Один.

Без папеньки, но с чемоданом, который нес тип весьма характерного обличья.

— О! — Орлов чемодан отобрал. — Димка, потом со шмотьём разберешься. Времени нету. У нас тут такое…

— Какое? — Шувалов чуть нахмурился и осмотрелся.

— Не знаю. Но чувствую, интересное. А потому бросай свой чемодан.

И сам его под кровать запихнул.

В